Французский Renault SA и японский автопроизводитель Nissan Motor Corporation ведут переговоры о слиянии. Сообщение новизной не отличается, ибо о такого рода переговорах слухи витали еще несколько лет назад. Тогда официальной информации мы так и не дождались. Нет ее и сейчас.
Тем не менее о слиянии говорят уже и авторитетные издания в лице Bloomberg или, например, The New York Times. Это, конечно же, не является истиной в абсолюте, но источники такие переговоры подтверждают, а значит — возможно все.
Если слияние состоится, то что это может значить?
Естественно, первое, что случится, — это объединение акций компаний. Какое место они займут на мировых биржах, какой получат суммарный вес и стоимость — пока можно только гадать. Но стоит отметить, что акции французов выглядят сейчас на рынке довольно неплохо, показывая стабильный, хоть и незначительный рост. У японцев дела также далеки от критических. Альянс с «Рено» 15-летней давности спас бренд от серьезных проблем, а на фоне слухов о слиянии ценник акций и вовсе начал карабкаться вверх.
Также стоит понимать, что Renault владеет более чем 43% акций Nissan. Это в то время, как японцы получили при организации альянса только 15% от «Рено». И то, как поговаривают, по доброй воле французов, которые вложились на тот момент в довольно спорные активы. Кстати, аналогичная ситуация сложилась у Renault с нашим АвтоВАЗом. Но то уже совсем иная история при иных исходных данных.
Однако здесь же и тот краеугольный камень, который мешает трезво оценить шансы на слияние. Дело в том, что на первый взгляд у «Рено» все в полном порядке: за год стоимость бренда выросла на 15%, капитализация увеличилась до 35,4 млрд долларов, прибыль составила 72,4 млрд долларов. У «Ниссан» вроде бы наоборот: на 2% снизилась цена компании, снизилась капитализация.
Но даже при таком раскладе капитализация японцев составляет 43 млрд долларов, а прибыль в 2017 году составила 107 млрд долларов. То есть о долях компаний друг в друге споры и переговоры могут вестись очень и очень долго. Более того, акциями компаний, как Renault, так и Nissan, владеют правительства Франции и Японии. Доля государства в «Рено» составляет примерно 15% (контрольный пакет), а Nissan государственный на 21%. То есть о слиянии, его размерах, условиях и иных моментах, коих сотни при таких делах, должны договориться правительства двух стран. Долю правительства в Renault и вовсе можно было бы свести к нулю. Об этом шли разговоры несколько лет назад. Но Франсуа Олланд категорически отказался выходить из «Рено». Возможно, у господина Макрона иной взгляд на подобные вещи.
Над тем, что вы планируете на завтра, смеются черти
Японская пословица
Зачем это нужно?
Конечно же, все, кто в автомобильном мире отличает капот от багажника, понимают, зачем это делается. Конечно же, в противовес Volkswagen Group и отчасти — Toyota Motor. Глобализация в своем самом чистом виде, какой только можно придумать, сродни алмазу высшего качества огранки.
В 2017 году альянс Renault, Nissan и Mitsubishi (да, и «Митсу» тоже здесь) реализовал более 10,6 млн машин, став самым крупным продавцом в мире. В планах этих ребят продавать ежегодно порядка 14 млн автомобилей к 2022 году. Сейчас Volkswagen Group, для сравнения, продает 10,5 млн машин в год, а Toyota — 10,4 млн.
Также стоит отметить, что французы имеют довольно слабые позиции на лидирующих мировых рынках, куда пропуском может стать именно ниссановская «клиентская база». Десятка крупнейших авторынков сейчас выглядит так: Китай (24,2 млн машин в год), США (17,5 млн машин), Германия (3,4 млн), Индия, Япония, Великобритания, Бразилия, Франция, Канада, Италия (1,9 млн). То есть «Рено» как воздух нужен азиатский рынок, для того чтобы «прибить» амбиции своих немецких и японских коллег.
Стоит отметить и роль Mitsubishi (раз уж вспомнили) в деле слияния. Nissan владеет 34% акций «Митсу», что тоже создает немало вопросов о владении брендом. Будет ли Renault выкупать акции или просто станет правопреемником имущества «Ниссан»? Тоже большой вопрос. Здесь уже речь может пойти о банальном поглощении.
Кто будет рулить?
Этот момент также сомнений не вызывает. Сейчас председателем совета директоров в трех компаниях альянса является представитель Renault Карлос Гон. С вероятностью в 99,99% он же и возглавит единую компанию.
Его единоличное управление компанией специалисты считают основным неприятным моментом. Да, он развивает компанию хорошими темпами, умело работает с конкурентами. По сути, он создал огромную империю, которой кроме него управлять мало кто в силах. А Карлосу, между прочим, уже 64 года.
Карлос Гон создал монстра, который слушается одного его движения руки. Но структура настолько сложна, что в случае замены Гона монстр может умереть
Джеймс Уомак, основатель института предпринимательства в Кембридже, штат Массачусетс
Каковы потенциальные возможности
Дело в том, что уже сейчас Renault-Nissan — крупнейший мировой продавец автомобилей, работающих на электрических элементах питания. Популярная распиаренная «Тесла» пока тихонько глотает пыль на бордюре в сравнении с продажами франко-японского альянса. Да, лидерами по отдельным моделям уже стали китайцы. Но их основной рынок — внутренний. Многие производители пытаются думать в направлении экотехнологий, а опыт японцев и французов позволяет им уже конкретно и нацеленно действовать.
То есть намечается четкая политика альянса в отношении альтернативных технологий на рынке в ближайшие годы. До 2022 года в планах только Renault вывести на дороги восемь новых электрокаров и 12 гибридов. В современных реалиях это сильный удар по конкурентам.
Что в итоге?
Ждать ли нам одного из самых крупных слияний компаний в истории автомобильной промышленности? Скажем так: предпосылки определенно есть. По неподтвержденным данным, компания Renault уже снизила свой процент акций «Ниссана» до 19%, что говорит о желании французов выравняться в активах для более благоприятной почвы перед принятием окончательного решения.
Для слияния, которое будет выгодно обеим сторонам (а японцы на иное не пойдут), требуется как можно сильнее уравнять влияние и возможности сторон. И в этом направлении шаги, несомненно, делаются. Куда они приведут, одному Гону, видимо, известно.